Вот миновало двести дней... Реквием по прошлому

Автор: Сергей Герундьев


"Вот миновало двести дней,

Прошла пора, остались грезы,

Вы ушли, но я остался с ней,

Ночь, фонарики и звезды....



Я очень часто вспоминаю

Как быстро с вами мы росли,

Вспоминаю - сердце плачет,

Слезы льются от тоски..."



- Писал давно. Минула сотня сотен дней,

Пустых, седых, похожих друг на друга.

Где ты? Где я? И с нами сталось что теперь,

Беспечных дней моя сердечная подруга?



Мои друзья, моя семья, мои вы незабудки,

Предметы дум, причина ностальгии вечной,

Уже идут полутратысячные сутки

И тот же бесконечный майский теплый вечер.



Мы стали старше, годы отобрали юность,

Забрали жизнь, здоровье, счастье и людей.

Твой лик рисует в сером небе полнолунность,

И вводит в ужас сотня незаконченных идей.



Мильоны строк и тысячи пустых катрэнов -

В них мы с тобой живем теперь, в них озорство,

Мы ошибались в первых тех шагах несмелых,

Тогда пьянила ты, сейчас трезвит вино.



Где ты? Кому свою любовь ты, нежность, даришь?

И с кем внимаешь трелям алого заката?

Скажи, кому женою ненаглядной станешь?

Скажи...

Хотя постой, не говори, не надо.



Я не могу терпеть, тоска мне топчет грудь,

Куда ни глянь - кругом туман и лютый холод.

Я не могу дышать, мне нечего вдохнуть,

Я слышу плевры крик, ее предсмертный шорох.



Я умер года три назад, но по привычке

Хожу и ем, бросаюсь с рыком на прохожих.

Я тень, ищу свою принцессу Беатриче,

И никогда не отыщу ее уже, похоже.



День изо дня упорно убивал себя

за стопкой с многотомными талмудами.

Искал твои глаза в потоках красного вина,

Овладевая бесполезными науками....



Теперь затих, с насущностью смирившись,

Забыл тебя в других, в чужих руках.

И только изредка по глупости напившись

Я вспоминаю нас в былых годах.



В былых годах... А вдруг я все придумал?

Придумал жизнь, твой взгляд и нас?

Копаюсь в памяти - впадаю в ступор

Руками собираю в судрогах палас.



Нет! Нет! Что было - ложь, не правда!

Я жил и никогда тебя не знал! Не знал!

Скрипят качели одинокие за садом,

Оплакивая скрипом разрисованный пенал...