Президент США не смог проявить себя лидером нации и остановить вспышки насилия, всколыхнувшие вначале Вирджинию, а затем эхом прокатившиеся по всем штатам.


Сейчас Трамп оказался в ловушке собственных фраз, которыми пытался призвать к спокойствию конфликтующие стороны, а в итоге заслужил критику с обеих сторон.


Социальная напряжённость, обычно жёстко контролируемая, но постоянно находящая выход в тех или иных случаях столкновений с полицией или открытого неповиновения решениям властей, на этот раз основалась на почве расовой неприязни, уходящей корнями в историческое прошлое США.


Проблема, не только старая, но и регулярно получающая новые поводы для проявления. Вот и кризис в Шарлотсвилле зрел не один день и даже не один месяц.


Развёрнутая властями сразу нескольких американских штатов открытая борьба с символами гражданской войны в США привела к открытым митингам протеста, объединившим не только поборников исторической памяти, но и откровенных ультрас из числа националистов и расистов.

Последней каплей стало решение снести памятник главнокомандующему XIX века Роберту Эдварду Ли. Именно он в годы войны руководил армией конфедерации рабовладельцев Юга.

Националисты, ультраправые и даже сторонники Ку-Клукс-Клана (ККК) почувствовали себя обманутыми президентом Трампом, обещавшим восстановить величие США, что в их понимание означает "возвращение власти в руки белых американцев".

После того, как на улицах Шарлотвилля пролилась кровь десятков демонстрантов, погибли сотрудники полиции, находившиеся в вертолёте и контролировавшие ситуацию с воздуха, после того как мэр города разрешил полиции ввести комендантский час, а губернатор Вирджинии объявил режим чрезвычайного положения и позвал на помощь Национальную гвардию, после этого все ждали вмешательства президента.


Трамп захотел остаться над схваткой и вместо того, чтобы предложить решение проблемы, призвал в своём Twitter всех к примирению, что вызвало всеобщее раздражение.


Лидер ККК Дэвид Дьюк напомнил президенту о том, что именно голоса "белой" Америки обеспечили ему место в Белом доме и посоветовал не отходить от принципов.

Так называемые "сторонники либеральных ценностей", ещё в бытность Трампа кандидатом в президенты, навесившие на него ярлык "националиста", заявили, что не услышали от главы государства слов с осуждением действий радикалов.

Белый дом постарался вступиться за Трампа, выпустив разъяснение, что президент "решительно осуждает насилие в Шарлотсвилле", но и эти слова не добавили Трампу популярности.

Как ни удивительным это может показаться, но в сложившейся ситуации от президента ждут не осуждения демонстрантов (на какой бы стороне баррикад они не находились) и не выражения сочувствия с пострадавшим и семьям погибших (что само по себе конечно важно, но явно недостаточно).


От Трампа ждут чётких ответов, как от главы государства, на вопрос о том, как он намерен решать застаревший исторический конфликт, на почве которого то и дело возникают протестные движения, охватывающие всю страну.


Таким было возникшее и широко распространившееся при Бараке Обаме движение "Black Lives Matter" ("Жизнь чёрных имеет значение"), чьи сторонники сегодня идут по улицам Шарлотсвилля, выкрикивая лозунги "Чья это улица? Это наша улица!". И вот уже националисты вынуждены брать на вооружение риторику своих соперников, выступая с лозунгами "White Lives Matter" ("Жизнь белых имеет значение"), пишет Washington Post.

Вся правозащитная активность политиков и юристов США, развёрнутая в последние дни, не касается источника проблемы. Курс на снос исторических памятников и переоценку прошлого в угоду всевозможным видам "толерантности" вызывает активное сопротивление у части гражданского общества.


Не предлагая решения, которое смогло бы реально примирить противоборствующие стороны, а пытаясь агрессивно навязать новые приоритеты в сознании (как например, переименование парка Роберта Эдварда Ли в сад Эмансипации) власти рискуют вывести социальный конфликт на новый уровень.


Трамп же пока явно проигрывает битву. Он не остался над схваткой, а оказался на её обочине. Не получив статус миротворца он не сумел остановить конфликт и силой своего авторитета. Сейчас же любые попытки сместиться в одну из сторон, будут восприняты одними как проявление слабости под давлением, а другими — как предательство их интересов.