Россия неплохо подготовилась к отмене санкций против Ирана, но экономическим связям двух стран мешает сложность иранского законодательства
После соглашения по ядерной программе, достигнутого между Ираном и группой международных переговорщиков в середине 2015 года (СВПД — Совместный всеобъемлющий план действий), появился целый ряд негативных прогнозов о перспективах российско-иранского сотрудничества. Наиболее пессимистично настроенные эксперты (в основном из США и Западной Европы) заявляли, что после выхода Ирана из международной изоляции Россия потеряет в глазах руководства исламской республики свою важность одной из немногих стран, готовых к диалогу с Тегераном и защитника от давления со стороны США. В свою очередь, ожидалось, что постепенное снятие санкций и реинтеграция Ирана в мировую экономику откроют доступ к местному рынку западным компаниям, с которыми не только российские, но и азиатские игроки не смогут соревноваться. Сразу отметим, что оба предположения оказались неверны.
Несбывшиеся прогнозы
Спустя полтора года после подписания СВПД, и год после начала снятия санкций, Иран активно взаимодействует с Россией. Со стороны чиновников обеих стран звучат заявления о стратегическом характере партнерства, а в декабре 2016 года в Тегеране состоялось заседание Российско-иранской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству (МПК), которое по своим масштабам и количеству подписанных документов можно считать беспрецедентным в истории отношений двух стран после распада СССР.
Есть несколько причин, по которым указанные прогнозы не оправдались. Прежде всего, европейские и, особенно, американские эксперты за редким исключением не учитывают, что помимо ядерного вопроса у Тегерана и Москвы существует огромная региональная повестка, которая не позволяет пренебречь диалогом.
В экономической сфере выход Ирана из-под санкций и открытие страны внешнему миру никак не повредили российским интересам. Санкции действительно держали Иран закрытым для западных и даже азиатских компаний. Однако и российские фирмы не могли проникнуть на местный рынок. В этой ситуации единственно правильным решением было способствовать открытию Ирана, чтобы российские компании могли побороться с иностранными конкурентами в тех отраслях, где у них имелись преимущества — в энергетике, военно-технической сфере, ядерном, нефтегазовом, транспортном секторе и сельском хозяйстве. На руку российским компаниям играл и фактор времени: пока прочие иностранцы только начинали готовиться к возвращению в Иран, российские власти уже в 2013-2014 гг. искали конкретные проекты для двустороннего взаимодействия.
Еще одним положительным для российских компаний фактором, является то, что санкции были сняты не полностью. В итоге, значительная часть западных компаний пока лишь присматривается к Ирану, ожидая большей ясности относительно оставшихся односторонних американских санкций в финансовой сфере. Дополнительным барьером стала победа на президентских выборах в США Дональда Трампа, который пообещал пересмотреть СВПД как таковой.
Российское проникновение
В итоге, российские компании предприняли ряд решительных попыток увеличить свое присутствие в стране. К началу 2017 года был подписан договор о начале строительства второго энергоблока АЭС Бушер, а также достигнуты договоренности по участию российских атомщиков в модификации завода по обогащению урана в Фордо.
РЖД участвует в электрификации железнодорожной ветки Гармсар — Инче-Борун, а также прорабатывает возможности реализации проекта дороги Решт — Астара Азербайджанская. В конце 2016 года в прессе появилась информация о готовящемся открытии представительства компании в Тегеране. Одновременно с осени 2016 года поставки вагонов в ИРИ начал Уралвагонзавод.
Подписаны документы на строительство ТЭС в Бандар-Аббасе и модернизацию электростанции Рамин. Ко входу на иранский рынок с перспективами развертывания производства готовятся основные российские автопроизводители КАМАЗ, АвтоВАЗ, ГАЗ и «Соллерс». В переговоры относительно участия в различных нефтегазовых проектах вовлечены Газпром, «Лукойл» и Татнефть. Предварительные договоренности о проведении геологоразведочных работ на шельфе Персидского залива достигнуты между компанией Росгеология и Национальной иранской нефтяной компанией. У стран есть интерес к совместным проектам в области самолето- и вертолетостроения.
Отдельным направлением экономического диалога между Россией и Ираном является развитие международных проектов. Особое внимание уделяется новой попытке вдохнуть жизнь в проект международного транспортного коридора «Север-Юг», а также региональным энергетическим проектам.
Сотрудничество на бумаге
И все же говорить о бурном развитии российско-иранских экономических связей пока сложно. Большинство достигнутых договоренностей пока существуют лишь на бумаге. Разговор о неких 70 индустриальных проектах, которые могут реализовывать Москва и Тегеран, ведутся еще с 2015 года. По этой причине фурор, возникший в СМИ после того, как указанная цифра была вновь озвучена на декабрьском заседании межправительственной комиссии в Тегеране, не совсем понятен. Значительная часть документов о проектах пока существует в форме ни к чему не обязывающих меморандумов о намерениях и рамочных соглашений. Даже практическое строительство АЭС Бушер-2, по некоторым данным, начнется не ранее второй половины 2019 года.
Сама ситуация вокруг российско-иранского сотрудничества оставляет сильное чувство дежавю. Значительная часть указанных проектов с определенными поправками обсуждалась Россией и Ираном еще в 2000-х годах. Тогда эти разговоры дали лишь незначительный результат: так, например, на иранских дорогах ненадолго появились российские «Газели» и «КамАЗы» (последние под маркой «Арас»). В 2000-х годах основными причинами нереализованности двусторонних планов стали санкции и отсутствие политической воли: охлаждение отношений в 2009-2013 годах снизило заинтересованность сторон в улучшении торгово-экономических связей. Пока, несмотря на все усилия Тегерана и Москвы товарооборот двух стран по-прежнему не дотягивает до $2 млрд (хотя еще в 2011 году он превышал показатель в $3 млрд).
Факторы сдерживания
Двойственная ситуация в российско-иранских деловых отношениях вызвана несколькими факторами.
Во-первых, иранцы сами по себе партнер очень сложный. Они всегда хотят добиться для себя максимальной выгоды и могут в любой момент изменить свое решение. К этому стоит добавить непрозрачность деловой среды, высокие административные издержки и политические риски. Не стоит забывать, что иранцев особенно интересует возможность переноса производства на свою территорию, чтобы получить доступ к соответствующим навыкам и технологиям. Более того, ведя переговоры с российскими компаниями, иранская сторона не перестает оглядываться на их западных и азиатских конкурентов.
Во-вторых, как уже отмечалось, санкции до сих пор полностью не сняты, что заставляет российские компании быть более осторожными при заключении контрактов, а также создает ряд дополнительных проблем (например, проведение финансовых операций).
В-третьих, сам Иран оказался финансово истощен в результате пребывания под санкциями в 2006-2015 годах. Значительную часть своих проектов он финансировать не может. А российские возможности также ограничены.
В-четвертых, правовая база в сфере поощрения и защиты взаимных инвестиций пока только формируется, что в условиях сложного иранского законодательства не способствует активному развитию отношений. Наконец, сказывается и слабость российской экономики, которая, с точки зрения экспортируемых товаров, с трудом может конкурировать с другими государствами.
И все же Россия и Иран создают «дорожные карты» по экономическому сотрудничеству. Даже в условиях непростой внутренней ситуации Москва нашла возможность предоставить Ирану кредитную линию в €2,2 млрд. Эту работу нужно продолжать.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.